И только Ева проверила свою вновь травмированную руку на работоспособность и поправила все, что ей не давало покоя, как дверь в палату открылась. Как всегда, бодрый, свежий и в хорошем настроении Дэн зашел, неся в руках поднос с завтраком.

- Доброе утро, красавица! - сказал он радостно и, поставив поднос с завтраком на тумбочку, нагнулся, чтобы ее поцеловать. От его теплого и влажного поцелуя на Евиных губах остался прохладный мятный вкус зубной пасты.

- Мне раньше казалось, что я очень чутко сплю, - сказала она, смущенно улыбаясь и подтягиваясь вверх к подушке, чтобы сесть.

- Не стану тебя в этом разубеждать, - улыбнулся Дэн, - Завтрак!

Он переставил поднос ей на колени. Кофе и горячие сырники со сметаной выглядели божественно.

- Ммм, какая вкуснота! - Ева отправила в рот кусочек сырника и тут же запачкалась сметаной.

Дэн аккуратно вытер сметану с ее губы и как обычно не вытер, а облизнул этот палец.

- Ммм, и правда вкусно! - согласился он, - Как рука?

Ева пошевелила плечом ему в ответ, было не сильно больно, но чувствительно.

- Понятно, - сказал Дэн коротко, - Давай ешь, потом сделаем рентген, а потом уже по обстоятельствам решим, что нам делать дальше.

- А какой у нас был план? - спросила Ева.

- Не важно! Ешь и на рентген! - он встал и, уже выходя из палаты, добавил, - Я сейчас вернусь! Не скучай!

Ева посмотрела на часы. Восемь. Завтрак был с удовольствием съеден. И пока она чистила зубы, кто-то даже унес грязную посуду. Наверно, медсестра. Переодеться ей было по-прежнему не во что, но надежда уже сегодня покинуть эту палату, делала этот факт не столь удручающим. Ева заправила постель и сложила поверх одеяла сумку и свои немногочисленные вещи.

- Готова? - Дэн поманил ее рукой, едва заглянув в дверь. Он проводил ее до рентген-кабинета, оставив на попечение очень доброжелательной немолодой тетке и снова исчез. Снимок любезная доктор обещала отдать Дэну, поэтому Еве ничего не оставалось как снова вернуться в палату. Но проходя по коридору, она вспомнила, что хотела навестить своего пожилого однофамильца. Боясь, что другой такой возможности у неё может не быть, она тихонько постучала и заглянула в палату.

Дед завтракал, сидя на койке.

- Проходи, проходи, Ева Мещерская!

- Приятного аппетита! - она зашла и закрыла за собой дверь.

Дед суетился, переставляя посуду с табуретки, с которой он до этого ел, на тумбочку, освобождая девушке единственный стул.

- Будешь со мной завтракать? - дед показал Еве на нетронутый сырник.

- Спасибо! Я только что поела! Отличные сырники!

- Согласен! Ну, на хоть конфетку что ли возьми, - и дед протянул Еве карамельку.

Как ни странно, она обрадовалась гостинцу и с удовольствием засунула конфету в рот.

- Слышал, тебя выписывают? - поинтересовался дед.

- Надеюсь, - вздохнула Ева.

- Не хочешь чтоль отсюда уезжать? - удивился дед, - Вздыхаешь!

- Хочу, конечно! Боюсь, могут не выписать!

- Не бойся! Они тебя по закону больше двух недель не могут держать. Выпишут как миленькую!

- А какой сегодня день недели? - Ева неожиданно поняла, что совершенно потеряла счет времени.

- Четверг, милая, четверг, - ответил дед, прихлебывая чай, - А раз тебя выпишут, то и мне пора, - сделал он странный вывод.

Ева, конечно, понимала, что этот старик здесь поселился не по ее душу, но связать одно с другим не могла.

- Чего ты морщиться-то?  - улыбнулся дед, - Здесь все просто.

Он поставил на тумбочку пустой стакан.

- Если тебя выпишут, то и парень твой с тобой уедет. А значит, и мне пора, а то и пес мой с голоду сдохнет, и дом выстудится, не прогреешь потом.

- А вы себя хорошо чувствуете? - недоверчиво поинтересовалась Ева.

- Ходить главное могу, а остальное не важно. Кто в моем возрасте бывает здоров?

Еве как-то стало неловко, что из-за нее больному деду придется вернуться в свой холодный дом. Но если Дэн ему помогал, и собаку кормил, и печку топил, то он не бросит деда, даже если уедет сегодня с Евой. Это же Дэн! Он что-нибудь придумает!

- А вы с Дэном уже поговорили? - снова недоверчиво спросила Ева.

- Нет, милая! Не престало мне на других людей надеяться. Весь свой век один я живу. Один и буду доживать.

- А как же Серега? - неожиданно резанула Ева по больному.

- Так нет его больше. Давно нет. Чего ж его поминать? - не дрогнув, ответил старик.

- Расскажите мне, каким он был? - попросила она. - Как они с моей мамой познакомились?

- Это, милая, пусть тебе твоя мамка расскажет, если интересуешься. Не я, - отрезал дед, - Хотя, ты ж говорят, тоже безотцовщина.

Дед неожиданно смягчился.

- Жаль, что не моя ты внучка! Никак ты ей не могла бы быть! Жаль! - дед потер подбородок, сгорбился. И, немного помолчав, неожиданно заговорил.

- Сергей-то, он беспризорником был. Ни отца, ни мамку своих не помнил. Как до нашей деревни добрался, тоже правду не говорил. Но славный был малец! Чем-то даже на меня был похож. Светловолосый был, голова прямо белая, особенно летом. Так волосы на солнце выгорали. И глаза голубые, пронзительные! Да бойкий был такой! Вот прямо как твой доктор! Вечно за всех заступался, да всем помогал. Потому, правда, часто битый ходил, но не унывал никогда. И не сдавался! На своем стоял, если прав был, не собьешь его, упрямца, ничем. Если что задумал - тоже не переубедишь. Вот видимо, как говорят, торопился жить. Сильно торопился!

Дед замолчал, переживая в душе тяжелые для него события. Ева не лезла, молчала тоже.

- Ты вот может не поверишь, а я ведь на его могилу без малого двадцать лет, а чуть не каждый день хожу.

Дед разогнулся, тяжело вздохнул.

- Так оно видно не случайно вышло, что дом мой крайний к кладбищу по Шумной улице стоит. Я куда не иду, так завсегда мимо кладбища. Вот зайду, посижу там с ним на скамейке, поговорю, и дальше, иду.

- Я тоже наше кладбище люблю, - неожиданно созналась Ева, - оно не страшное совсем. А какое-то тихое и умиротворенное. Я бы с Вами хотела на его могилку сходить. Можно?

- Можно. Отчего ж нельзя? Только зима ведь, да и хожу я плохо теперь. Вот ведь напасть-то с ногами! - сокрушенно махнул рукой дед, - Эх, как бы не это!

Ева встала и подошла к окну. Снега навалило не слабо. А она за эти две недели даже на улице ни разу не была!

- Да, снега многовато, - сказала она, снова устраиваясь на табуретке.

- Ну, теперь до весны, - улыбнулся дед, - глядишь и перезимую! А там приедешь и сходим, коли не забудешь! Да там от твоих дедов-то и недалеко. Вот так наискосок забираешь к кривой березе и чуть на пригорок, - дед показывал руками и Еве даже показалось, что она понимает, о чём он говорит.

- Обязательно перезимуете! У Вас теперь цель есть - весны дождаться! - сказала Ева.

Дед улыбнулся, потирая рукой небритые щеки.

Дверь неожиданно открылась.

- Вот ты где! - в приоткрытую дверь боком протиснулся Дэн, - Я тебя обыскался!

Он помахал ей для большей убедительности рукой, подгоняя.

- Иван Матвеич, я договорился, девочка с кухни, Катя, будет к Вам каждый день заходить. Она живет там недалеко, всё равно каждый день мимо ходит. А если решите остаться, она собаку накормит и печку топить умеет. Подумайте! И вот еще что, - и Дэн достал из дедовой тумбочки старый видавший виды сотовый телефон.

Дед замахал руками:

- О, нет, я уж тебе говорил! Этим я не умею пользоваться!

- Спокойно. Все просто, - невозмутимо сказал Дэн и стал показывать деду на какие кнопки и когда нажимать.

Дед отмахивался и учиться не хотел.

- Ты вроде торопился, - напомнил он Дэну, показывая на Еву.

- Да, - сказал Дэн, отступая, - но я еще зайду!

Он подмигнул Еве, и они вместе вышли.

- Что рентген? - спросила Ева вяло, когда они зашли в ее палату.

- Терпимо, но тебе еще несколько дней, наверно, нужно будет походить в твоем корсете. Его, конечно, по-хорошему тебе и не нужно было снимать! - сказал он укоризненно, - Но, что сделано, то сделано! Говори мне что и где у тебя лежит и ...