- О, летом здесь часто был такой ад. Трава желтела и засыхала на корню.

- А при хорошем ветре, учитывая, что все строения там деревянные, огню ничего не стоит спалить всю деревню дотла. Речка далеко. С колодцев не начерпаешься.

- А ручей? – вспомнила Ева злополучный ручей, и сама же ответила, - Мы до него даже не дошли. Он с той стороны, еще ниже за холмом, где стоит эта деревенька. Мы можем помочь этим людям?

- Тем, чьи имена ты вычитывала всё детство с памятников? – уточнил Дэн.

Она молча покивала, уже заранее зная ответ, и горестно вздохнула.

- Жаль.

- Не расстраивайся, Плакса моя, они всё равно давно уже умерли, - сказал Дэн.

- Не все, Дэн, не все, - она многозначительно покачала головой, - И никакая я ни Плакса!

- Да, чёртова бабка! – воскликнул Дэн.

- Что будем делать? – решительно спросила Ева.

- Будем пытаться поговорить с Сарой, - сказал он уверенно, - Может быть она как-нибудь прояснит ситуацию. Но здесь мне точно понадобиться твоя помощь.

- Я готова, - незамедлительно согласилась Ева, солдатиком укладывая на свою кровать. Ей так хотелось реабилитироваться в его глазах за проявленную в деревне трусость и за эти слёзы.

- Что даже чаю не попьем? – удивился он. Но она отрицательно покачала головой, и он аккуратно взял ее за руку, - Как скажешь!

 Но перенестись они не успели, в коридоре послышались уверенные шаги медсестры – эта Губастая ходила так, словно вколачивала в пол пятками гвозди.

- Дэн, там доктор нужен, - сказала она, заглядывая в палату, и оставаясь стоять в дверях.

- Я сейчас подойду, Катя, - посмотрел на неё Дэн спокойно и выразительно, давая понять, чтобы она оставила их. И хоть она злобно сверкнула глазами, одаривая Еву самым колючим из своих взглядов, Ева ликовала в душе – ей пришлось удалиться.

- Прости, я сегодня дежурю в ночь, - сказал он мягко, - Я вернусь, как только смогу.

- Я буду ждать, - улыбнулась Ева.

И она ждала его так долго, сколько могла. Но он пришёл и сел к ней на кровать, когда ей уже поставили капельницу, от которой ей и так-то всегда хотелось спать, а сегодня зашумело так, словно у неё в голове проложили рельсы, по которым постоянно проносились поезда.

- Дэн, узнай, пожалуйста, что они мне поставили, мне кажется, я сейчас вырублюсь, -  успела сказать ему Ева.

И сквозь какую-то серую муть она видела, что он вышел. В этом странном полуобмороке под грохот вагонов она почувствовала, как сняли капельницу. И где-то уже во сне она видела Екатерину Петровну, и заплаканную Дашу. А потом она видела маму, и мама все время повторяла ей:

- Ева, ты слышишь меня? Ева, проснись! Ева!

Она с трудом разлепила тяжеленные веки. Мама? Нет, главврач!

        - Ева, ты слышишь меня? - настаивала Екатерина Петровна.

        - Дайте поспать! - с трудом сфокусировалась на ней девушка.

        - Дэн, успокойся!  С ней все будет хорошо!  - сказала главврач, а может мама. И Ева больше ничего не слышала.

Глава 15. Ощущения

Еве снилось детство. Беззаботное детство в деревне у бабушки с дедушкой. Оно казалось ей слишком реальным чтобы быть сном. И сквозь сон она понимала, что, это на самом деле так. Что оно на самом деле может быть реальным. Но всё же это были просто сны. И неожиданно резко она проснулась.

В палате было светло как днем. "Потому что это и есть день" - догадалась Ева. И холодное зимнее солнце оставляло на полу тень от рамы окна.

В палате никого не было. Ева пошевелилась под тонким казенным одеялом. Ничего не болело. Она закрыла глаза. Она подумала, что не просто не любила утро. Она не любила просыпаться. Особенно если сон был приятным и ни за что не хотелось расставаться ни со сном, ни с этим миром грез, ни с этим теплым одеялом. А ведь ей и не надо было! Она открыла глаза. Как редко в ее жизни были такие дни, когда просыпаешься и понимаешь, что можно не вставать. Можно не вставать, ничего не делать и даже ни о чём не думать. Она снова закрыла глаза и попыталась ощутить себя вне пространства и вне времени. Благо было так тихо, что сделать это было нетрудно. Ей нравилось это ощущение концентрироваться на себе. Когда есть только она сама у себя. Не важно где, когда и с кем она сейчас. Если закрыть глаза, то можно представить себя где угодно. И это ощущение всегда с тобой. Такая игра. Иногда, когда Еве было хорошо, спокойно, радостно, уютно, она закрывала глаза и пыталась запомнить это ощущение. Потому что это то, что действительно всегда может быть с тобой. Твои воспоминания. И когда Еве было плохо она возвращалась туда где было хорошо. Иногда, к сожалению, только иногда, это помогало. Она чуть не подпрыгнула на кровати. Ведь теперь она может возвращаться в свои лучшие воспоминания по-настоящему! Только надо научиться! Самой! Чтобы ей не нужен был для этого Дэн. Дэн! Ей больше не хотелось лежать и ничего не делать. Она попыталась вдохнуть сильно-сильно, до боли в легких. Она пыталась представить комнату Дэна здесь в больнице. Но перед мысленным взором появлялось только его лицо. Легкие свербели, голова чуть-чуть кружилась. "Это - гипервентиляция"- сказал Дэн, определяя это её состояние с медицинской точки зрения. И вдруг она увидела его серьезное лицо. Он в теплой куртке поверх больничной униформы. И он в машине, которая едет. И это знакомая ей уже старенькая машина Скорой Помощи. Она даже услышала ее скрежет. "Она не едет, она буксует в снегу" - поняла Ева. И рука Дэна сжимает руку женщины. Нет, женщина сжимает его руку...

Ева открыла глаза все в той же своей больничной палате. Она вскочила с кровати, на ходу натягивая халат, схватила телефон и прямо босиком выбежала в коридор. Как назло, там никого не было. Ева уже решила заглядывать во все подряд палаты, когда из одной из них ей на встречу вышла Губастая медсестра.

- А Дэн? - спросила Ева взволнованно, - Дэн где?

- Чего вы так разволновались девушка? Не всё же время ему возле вас сидеть, - возмутилась Губастая, - Денис Германович повез роженицу в Дубровку.

«Они застряли! - хотела выкрикнула Ева, - Застряли в снегу! Им помощь нужна!»

Но только беспомощно открывала рот, не зная, что сказать.

- Он что Вам звонил? - предположила медсестра, глядя на зажатый в её руке телефон.

- Что? - не поняла Ева, но тут же сообразила, - Да, да, он звонил!

И она стала тыкать в экран, вдруг осознавая, что можно ведь ему позвонить.

- Бесполезно, - иронично отозвалась о ее попытках связаться с Дэном медсестра, - там на трассе сотовый не берет. Екатерина Петровна пытается битый час с ними связаться. И всё без толку!

- А давно они уехали? - спросила Ева.

- Правильнее было бы спросить, когда они должны были доехать, - съязвила Губастая.

Ева красноречиво промолчала, сверля ее глазами, и Губастая продолжила без дополнительных вопросов:

- Час назад должны были отзвониться из Дубровки.

Ева не удостоилась ее благодарности, даже взгляда. Она уже бежала к кабинету главврача.        И влетела туда, не постучавшись:

- Они сошли с трассы! - почти кричала она, - Они сами не выберутся!

Екатерина Петровна все схватывала на лету. Она даже не изменила выражение лица. И сказала в телефонную трубку, которая была прижата к ее уху:

- Коля, давай к воякам! Они дозвонились, они с трассы сошли! Далеко от Дубровки? - обратилась она к Еве.

Ева пожала плечами.

- Коля, это не у меня, это у тебя там роженица. А у меня там парень, который роды ни разу в жизни не принимал! Давай шевелись и жду звонка!

Она положила трубку стационарного телефона.

- Не родила она там пока? - спросила хмуро Екатерина.

- Вроде нет, - ответила Ева.

- Он ещё что-нибудь сказал? - имела в виду несостоявшийся на самом деле телефонный разговор главврач.

- Нет, только то, что они сошли с трассы и сами не выберутся, - не моргнув глазом соврала Ева.

- Уволю на хрен этого водителя, как всё закончится, - в сердцах, хлопнув ладонью по столу, сказала главврач и встала, - Иди ты, ради Бога, хоть обуйся! Зима на дворе!